Я по-прежнему жива, хожу на работу, что-то смотрю, где-то бываю.
Я хожу в бассейн; самое приятное - ощущать тугие перекрещенные лямки спортивного купальника между лопаток, и спина сразу расправляется, как на балу в корсетном платье. А потом, когда мы выходим на улицу, слега пошатываясь,как после танцев, всегда закуриваем по сигарете и медленно бредем по Каменноостровскому. Мне кажется, Петроградка - это такое счастье.
Жизнь переместилась с улицы в уютные кафе, в кинотеатры, в галереи на выставки.
И домой, конечно же, домой.
Дома очень хорошо.
Сегодня я весь день валяюсь дома с больной спиной и обрабатываю фотографии.
Вытащила с поломанного диска и спасла старые летние фото с прогулки по набережной со своими сладкими котиками;
еще несколько папок с последних поездок, какие-то еще снимки, кадры, живые моменты. Поцелуи у Отель Де Вилль, дворы Кронштадта, особняк Фолленвейдера, бульвар Османн.
Подержала на руках Диннку, надо же, она тоже еще жива.
А ночью мне снились безумные сны, такие безумные, что я не знаю, смогу ли я их рассказать. Мы жили в Париже с родителями, прямо во сне я несколько раз просыпалась, куда-то уходила, выглядывала в окно и видела огромные сугробы, а еще...нет, это будет слишком безумно.
Голова постепенно заполняется французским языком, приходится читать много на английском и больше переписываться, чтобы не забыть.
Осень и зима пока старые, пахнущие сыростью, шуршащие дождями; это высокая вода в Неве, ветер, срывающий с головы шапку и платок, рваные раны туч на небе, поднятый воротник пальто и волосы, пахнущие ветром, жесткие выглаженные воротнички и манжеты; лак OPI "Tickle ny France-y"; монохром и сепия на снимках, словно Halloween inspiration.