Самолет прилетел в аэропорт в среду, а я все еще не вернулась.
Смотрю фотографии и понимаю, что я все еще там.
Наверное, оттуда не возвращаются.
Или возвращаются, словно разрезанные на куски, по частям, каждая часть - в отдельном пакете, каждый пакет - отдельным рейсом. И потом не собраться в то, что было раньше. Это несомненно хорошо.

Просыпаюсь утром и представляю, как пойду до метро.
Через двор-колодец с огромным деревом, насквозь через парадную на улицу, мимо оштукатуренной стены по тротуару. Через двор - в магазин на углу за бутылкой volvic, и почти сразу - по ступенькам вниз в метро.
Церковь Марионеток. Такой неблагополучный район.

Не буду плакать.

Все мужчины там насвистывают или поют. Все женщины - очень самостоятельные. Как везде в Европе.

Красивый парень из дома напротив заплатил за мой чай на первом свидании. "Он влюблен", авторитетно говорит мне Клеманс. Несомненно влюблен, она права. Парижская романтика.

Я тащу по Лувру тяжелые пакеты с альбомами и книгами.
"Даже не думай оставлять что-то. Я тебе помогу тащить", Дживс настроена очень серьезно, и уже перекладывает часть книг себе в пакет. Она отличная.♥
Боже, храни фонтан у Пирамиды.
Мы долго-долго идем до Триумфальной арки. А потом едем к Бобур.
Там я покупаю еще книг, мы любуемся лицом dear Alexander McQueen, которое превращается на голограммной фотографии в череп.
Мальчики помогают нести мои пакеты
Мы идем в Маре.

Брюнет с фотогеничным лицом, красиво обрамленным белоснежным боа, с тонкой улыбкой смотрит в объектив моей камеры. Я жду, пока он посмотрит в другую сторону и повернется ко мне щекой, на которой алеет след красной помады. Посылаю ему воздушный поцелуй, он с улыбкой кивает.
Мимо в красных ботфортах и красном корсете проходит..как если Коровьев вдруг надел бы корсет и ботфорты.
Почему большинство мужчин, вполне симпатичных в мужском образе, в женском становятся похожи на пьющих бабушек? Не все, нет, но есть вполне себе да, бабушки.
Над городом гордо реют радужные флаги, я на ходу меняю карту памяти в камере, поправляю розовое боа на шее. Мальчик-фотограф в таком же розовом боа машет мне рукой с автобусной остановки.
"Хочешь еще?" - спрашивает меня Степа и протягивает бутылку. О чем ты спрашиваешь, Степа?
oh God yes.
Я отпиваю из бутылки rose, целую в щеку Дживса и протягиваю листовку от партии front du gauche какому-то туристу из Китая. Presence through absence. Какой кайф, какой же во всем вокруг позитив.

"Вон те вулканы, - говорит Нико, показывая на приближающуюся вереницу гор - потухли много тысяч лет назад. Они образовались, когда земные плиты двигались. Многие города в этом регионе построены из вулканической породы." Удивительно, как человек может вести машину, разговаривать и еще чесать спину. Волшебство, да и только. Фиолетовый ремешок его часов хорошо смотрится на загорелой коже. Я не могу оторвать глаз от бесконечных разноцветных полей. "Озеро, на которое мы сейчас едем, находится в кратере потухшего вулкана. Подождите, я остановлю чуть подальше, тут слишком мало маков и нечего фотографировать.".
Мы идем по тропинке к озеру, стволы высоких деревьев увиты плющом, через листья просвечивает солнце. Вода в озере такая, какая должна быть вода в озере в кратере вулкана, потухшего 10 000 лет назад, вулкана, который находится в часе от станции Vichy. Вулкан, наполненный водой volvic. Высокое-высокое синее небо, белые облака надо мной, 80 метров чистейшей воды подо мной. Правее, у противоположного берега - паруса яхт и катамараны. Я -в центре огромной чаши, стороны которой покрыты великолепными деревьями. Вода обнимает и целует, поддерживает и лечит.
У берега мы с Николя стоим по пояс в воде, каждый держит на пальце божью коровку, спасенную из воды. "Как они называются в России?" "Нико, надо сказать, божья коровка, улети на небо, принеси нам хлеба, черного и белого, только не горелого", говорю я медленно, чтобы он запомнил. Мы хором говорим вслух известный всем русским с детства стишок. С берега девичий голос спрашивает "Вы русские?". Я тут же забываю русский язык. Не знаю, почему так. "Она - да", отвечает Ники. "А откуда ты?" Вопрос явно предназначается мне. "Из Петербурга" отвечаю я, почему-то медленно и почти по-слогам, как только что говорила стишок о хлебе и насекомых. От прохладного ветра мокрая кожа на спине покрывается мурашками. "А я - из Москвы. Работаю тут неподалеку волонтером".."Ммм..." вежливо отвечаю я.
Божьи коровки на наших указательных пальцах пригрелись и явно не собираются улетать.

Пишу это, а внутри все переворачивается, от острой нехватки страны, которую никогда не любила, а теперь-совсем наоборот, от нехватки всех этих жутких снобов в отличной обуви, от этого воздуха, которым хочется наполнять баллоны и вдыхать через маску, как терапия в минуты передозировки чужой ленью, тупостью и хамством.

Все, хватит, я наглоталась воспоминаний. Это самый мой откровенный пост в дневнике. Больше чем интим, просто хоум видео, душевный эксгибиционизм.

Фото как-нибудь потом, после, не знаю, когда.

Но все будет хорошо.
люблю вас всех, как всегда и даже чуточку больше.
♥